Басни Леонардо Да Винчи

Литературные опыты Леонардо да Винчи не увидели света при его жизни, он не отделывал их для распространения, почти ничего не закончил; это в большинстве своём планы, эскизы, фрагменты. Но, собранные воедино после его смерти, они и в своей фрагментарности представляют нам Леонардо да Винчи как замечательного мастера итальянской прозы. Его литературное наследие разнообразно: тут и описания природы, и юмористические, сатирические историйки (фацети), тут и искусно построенные загадки. Но, пожалуй, наиболее интересное - это афоризмы и басни. Афористичность - вообще самая характерная черта литературной манеры Леонардо. Он пересыпает афоризмами и свои научные труды и описания изобретений. Тема записывается им почти всегда афористически, так записаны темы некоторых оставшихся, к сожалению, незавершёнными басен. А басни великого живописца отмечены печатью большой самобытности. Они не восходят к обычным источникам баснописцев - ни к Эзопу, ни к латинским авторам. Действующие в баснях Леонардо звери и вещи самостоятельно привлечены им на службу аллегории. Аллегории же его всегда остры, а раскрытия смелы и неожиданны. Замечательны эти басни по выписанным деталям, подметить которые мог только глаз истинного художника.

Бритва

В один прекрасный день, когда Бритва выскользнула из своей ручки, что служит ей ножнами, и легла на подоконник, увидела она, как солнце заиграло на её теле. И, узрев себя в этом сиянии, великою гордостью преисполнилась она и так молвила сама себе, уничижая своё ремесло: «Никогда не возвращусь я в цирюльню! Да хранят боги от такого унижения мою сияющую красоту! Что за бессмыслица ползать по намыленным подбородкам глупых крестьян? Низкая работа! Для того ли сотворено моё тело? Клянусь богами, нет! Спрячусь-ка я в укромное местечко и проведу там свою жизнь в тишине и покое».

Так она и поступила. Проведя некоторое время в своём убежище, Бритва в один прекрасный день вновь вышла на свет божий. Но тут, о ужас, она узрела, что стала похожа на старую заржавленную пилу. Солнце уже не играло на её нечистом теле. Бесполезно было теперь её раскаянье и напрасны причитания. «О, я поступила бы умнее, — стонала она, — когда отдала бы своё острое, а ныне, увы, погубленное лезвие в услужение цирюльнику! Куда девалось моё блестящее тело?! Горе мне, эта отвратительная ржавчина коварно разъела его!»

То же самое ожидает всех, кто предастся безделью, вместо того чтобы работать. Они погубят остроту своего ума, ржавчина источит его.

Огниво и кремень

Кремень был несказанно удивлён, когда Огниво начало осыпать его ударами, и обиженно молвил: «Кто дал тебе право так поступать со мною? Кто ты такой? Перестань, мне больно!»

«Потерпи, дружок, — ответствовало Огниво, — и ты увидишь, какие чудеса воспоследуют от моих ударов». Вняв увещанию, Кремень собрал все свои силы и стал терпеливо переносить мучения. И вот он увидел, как из него посыпались искры, а из искр образовался огонь; он узрел, как действовала чудесная сила огня и какие новые чудеса она порождала.

Смысл символа раскрою я вам незамедлительно: это — учение.

Вначале ученик трепещет и отворачивается от учения. Но через малое время он берёт себя в руки и с великим терпением и примерным старанием совершает свою тяжёлую работу. Так становится учение великой силою и порождает чудеса.

Легкомысленная бабочка

Пёстрая ночная Бабочка кружилась и порхала в темноте, когда вдруг перед её взором возник столб света, к которому она тут же направила свой полёт. Кружась в некотором отдалении от него, она много дивилась его сияющей красоте, потом, не довольствуясь этим, порешила она приступиться к нему так же, как делала это с благоухающими цветами, и смело направила свой полёт к самому светильнику. Однако сияющий свет тут же пожрал краешки её крыльев и кончики её ножек, и она, упав к подножью светильника, в великом удивлении размышляла о случившемся и никак не могла уразуметь, как от такой чудесной красоты могло произойти что-либо дурное или пагубное. А потому, собравшись несколько с силами и взлетев, вновь устремилась она в самый центр сияния и, обгоревшая, упала в масло, питающее этот светильник. Оставалось в ней ровно столько жизни, чтобы успеть сказать, обращаясь к виновнику своей гибели: «О проклятый свет! Я предполагала найти в тебе своё счастье, а теперь я оплакиваю своё безрассудное желание: гибель моя открыла мне глаза на твою губительную, всепожирающую сущность». На что Свет ответствовал ей: «Так поступаю я с каждым, кто не умеет разумно обращаться со мною».